— Он так хотел кота. Не успели завести…
— А помните — когда мы к Светке в гости приходили, он нас на прощание каждую по очереди целовал…
— … надо купить кота. И сюда принести — пусть здесь живет…
— Цветов живых сколько. Замерзнут — жалко…
— … кота сюда нельзя — тоже замерзнет. Кружку! Давайте кружку с котом!
— … «Скорую» вызывайте… «Скорую»! Ну куда вы дели нашаты-ы-ырь..!?
… На улице минус 11, но на кладбище всегда как-то особенно, леденяще холодно. А вот Димке* не холодно. У него ослепительно-белый блестящий гроб, гроб обнимает мама, чтобы сыну было тепло.
Димке 8 лет. Он умер совсем большим — да, и пережил такое, чего не каждый взрослый сможет пережить. Диму убил отчим. Во всяком случае, так сказали важные дяди-следователи, а важные дяди — в форме и с погонами — не врут. Дима в этом убежден, он тоже мечтал носить погоны и служить в армии. Только одно говорят неправильно: дядя Юра — он папа. Димка его так называл. Ведь у каждого ребенка должен быть «папа». Настоящий не хотел жить с Димкой и мамой. А дядя Юра — жил. И соседские мальчишки глупые, когда кричали: «Твой отчим — алкоголи-и-ик!» И подружки у мамки дурочки, когда говорили ей: «Уходи от Юрки — дурак он, тебя и сына бьет». Димка ему, когда бил, всегда кричал: «Не трогай маму!» Он умел крикнуть. Он же совсем большим стал, когда папа Юра его — убил.
«Я МЕЧТАЛА О СЧАСТЬЕ»
Честно скажу: мы в редакции долго думали, что вообще делать с этой дикостью в подмосковном Домодедово. Интернет и телевизор закипели с прошлой субботы — в лесу на окраине нашли мертвым второклассника Диму Елисеева*, которого накануне искали всем городом. Да, убийца — отчим мальчика, 36-летний Юрий Листьев*, — об этом Следственный комитет заявил сразу. И добавил: «Перед убийством над ребенком надругались».
Черт… Опять грязь и чернуха. А скоро Новый год, хочется писать про радости… Но в итоге я все равно поехала в Домодедово. Не собирать грязь — разгребать. Что? Как? ПОЧЕМУ? 8 лет!
И история оказалась такой… Да вы читайте. Не дай Бог — узнаете свою семью. Дай Бог — успеете то, чего в это истории не успел никто.
— Здравствуй, милый. Уже покушал? Умница мамина.
— Она всегда так говорила с мальчиком, когда возвращалась с работы, — вспоминает сосед. — У нас тут звукоизоляция ни к черту. Я хорошо слышал, как они уходили — приходили.
В этом месте ставим на полях «нота бене» — к пункту про «звукоизоляцию» мы еще вернемся.
Света родила Димку в 21 год по очень большой любви. Фамилия Елисеев — это от той самой любви, от родного Димкиного папы. Он бросил их, когда сыну было шесть месяцев. А дальше все как в вечернем сериале по второй программе. Света с дитем из Москвы приковыляла в деревню к маме с папой, те поджали губы («А мы предупреждали!»), но приняли, через два года Света уехала с Димкой в Домодедово. «Большая любовь» из Москвы присылала Димке деньги. Когда его зарывали на околевшем кладбище, «любови» там не было — она сбежала еще во время отпевания в церкви, когда Светка начала кидаться на белоснежный гроб.
— Я мечтала о счастье, — скажет она потом — накачанная до бессознательного успокоительным — после похорон. И не видя жующих кутью с оливье ртов, будет говорить, говорить, говорить:
— Я прошу прощения у своих родителей. Не надо меня жалеть. Я понимала… Но в мыслях не было, что все закончится… Вот так.
ТИХИЙ ОТЛИЧНИК
Юрий Листьев появился в ее жизни три года назад — подрабатывал водителем в компании, где с утра до вечера, с суточными дежурствами, вкалывала ради Димки Света. Быстро поженились. Сняли квартиру в новостройке. Света вкалывала, чтобы у Димки был мобильник, чтобы свозить его на море, заказать на День рождения чудо-какой-красивый-торт. Листьев работу бросил, а потом…
Да черт возьми еще раз — история настолько банальная, настолько каллиграфически, шаблонно выписанная. До молотков в голове: «Опять… Опять… И ведь могли спасти… Могли».
Потом Листьев начал пить.
Рассказ соседа из квартиры напротив: «Валялся на коврике под дверью, ломился!»
Рассказ соседа из квартиры слева: «Валялся… Ломился… Ко мне тоже, да — путал двери. Свой звонок сломал!»
Звонок правда сломан — коробка вырвана с мясом, торчит только кнопка.
Рассказ соседа снизу: « …!»
Точно, угадали — валялся, ломился.
— И бивал ее. Она к нам прибегала, просила вызвать милицию, мы вызывали. Мальчик кричал «не трогай маму» — тоже слышали. У нас тут звукоизоляция — сами знаете.
Знаем — ни к черту. И снова — «нота бене»…
Бил ли Листьев Димку, соседи утверждать не берутся. Говорят, синяков на мальчишке не видели, плача и жалоб не слышали. То же говорят учителя и родители детей в школе, где Дима учился. Отчим забирал его после уроков, Димка бежал к нему: «Папа!»
Дима был отличником. Но — «никак не выделялся». Так сказали педагоги на родительском собрании, которое экстренно созвали после того, как. Это для них железно — «ничто не предвещало».
— Еще сказали, если вдруг мы замечаем странности в поведении детей — страх, замкнутость — сразу обращаться к психологам, — рассказывает мне одна из мам. — У нас в школе их несколько. И учителя даже пообещали — если не хватит, пригласят еще.
С детьми, говорят родители, школьные психологи и раньше проводили какие-то тесты, с картинками:
— Получается, Димку просмотрели…
Психологи. «Нота бене». И ниже — тоже, ставьте сразу. Жирно, красным.
Просмотрели не только в школе.
ДЛИННОЕ, РЫЖЕЕ, ВОРОВАЛО И ГРАБИЛО
Когда у Димки на голове вскакивала очередная шишка, когда он однажды дома сломал руку (мама была на работе), его тети, дяди — родственники Светы — спрашивали:
— Это не Юрка?
— Нет. Я. Сам.
«Он умел залезть к нему в душу» — будут говорить тети и дяди на кладбище.
У Светы есть старший брат: красавец, с фактурным кулаком. Листьев бы от такой фактуры улетел далеко — может, даже в Улан-Удэ, откуда переехал в Домодедово 13 лет назад. Его биографию следователи будут изучать под микроскопом. Но даже то, что есть на него сейчас — полный комплект, с которым к ребенку подпускать опасно.
Кража, грабеж, хищение документов. Когда в 2003-м Листьев нарисовался в Подмосковье, в Бурятии его как раз за кражу разыскивала милиция.
— Пока мы знаем только то, что он привлекался к уголовной ответственности. Есть ли судимости, выясняем, — говорит Елена Фокина, официальный представитель Главного следственного управления СКР по Московской области.
Сам Листьев на допросе заявил: в тюрьме — ни-ни, не сидел. Он вообще из приличной семьи. Родители сейчас тоже в Домодедово: мать — агент в крупной коммерческой организации, отец — руководитель проекта во внешнеэкономическом объединении. Собственно, за их счет Листьев и жил — Светкиной зарплаты не хватало. Темный «Хендай» с зеркальным задним стеклом, на котором он катался по городу и изредка таксовал, на котором вывез в лес убитого Диму, тоже записан на отца.
Родители все 36 лет пытались вывести свое долговязое, сутулое, рыжее, несуразное дитя в люди. Отдали в волейбол — отец был связан с Общественным фондом развития этого спорта в Бурятии. После школы — колледж и диплом технолога общепита. После колледжа — экономический факультет Сельхозакадемии. Но дитя с третьего курса бросило вуз и сбежало от милиции в Домодедово, куда уже успели переехать мама с папой. Они попытались сдать Юру на воспитание в Финансово-юридическую академию в столице, но и там он учиться не стал. В 2009-м поехал в Улан-Удэ — написал явку с повинной в той самой краже, за которую находился в розыске. Дело благополучно прекратили — скорее всего, обворованный Юркой товарищ пошел на мировую — Листьев с чистой совестью вернулся в Подмосковье.
И начал искать жену: подросла младшая сестра, ее надо было учить, и родительских денег великовозрастному Юре доставалось все меньше.
Знакомые Светы Елисеевой теперь рассказывают:
— Родители несколько раз забирали его пьяного к себе. Но свекровь винила ее — ты плохая жена. Она пыталась уходить, подавала на развод. А он угрожал — «найду и урою». Никто не знал о его кражах, грабежах… Листьев врал всем, что он — полковник ФСБ в отставке, какую-то корочку показывал. Хвастал, будто в Чечне служил. У него даже пистолет был!
Говорят еще, якобы отец Листьева когда-то работал в милиции — он, мол, и прикрывал его криминальные похождения, и корочку с пистолетом достал. В Следственном комитете это пока не подтверждают. Но. Есть в биографии Листьева один пункт, который тоже нужно выделить громким красным: тот, кого он называл отцом, кто тащил его по жизни, на самом деле — отчим. Дядя. Чужой. Такой же, каким был сам Юра Листьев для маленького Димки.
РАСКОЛОЛСЯ САМ
Три года, да. Вдумчиво, вслух, по слогам: Юрий Листьев прожил со Светой Елисеевой и ее Димкой три-го-да. И три последних дня раздавили все, как снежный ком.
Последний раз он забрал его из школы во вторник, 30 ноября. Набрал Свете:
— Поедем к моим родителям играть на компьютере. А завтра повезу его в санаторий на обследование. Хороший санаторий — у меня же связи через ФСБ…
Света собиралась переводить сына в Суворовское училище, а для этого и правда нужно было пройти какое-то обследование, медкомиссию — она особо не разбиралась. Учителям Света сказала, что Дима приболел и несколько дней его не будет.
Листьев периодически звонил:
— Все нормально, мы в санатории.
— Дай Димке трубку…
— Он у врача!
Утром в пятницу, 2 декабря, Света сразу набирает на мобильный сына — маленький такой, красный, вместе выбирали. Дима не отвечает. «Опять куда-то забросил телефон — вечно его теряет».
Работает. У нее полная смена — надо отработать.
Вечером дома Свету встречает Листьев.
— Где Димка?!
— Гуляет, наверное. Мы вернулись в 10 утра, я его у подъезда высадил и поехал по делам…
В полицию в 19.30 они придут вместе. Листьев и там расскажет про «10 утра» и «дела». Ночью оперативники будут стучать в квартиры, поднимать людей на поиски. Не откажет никто. Заполночь ориентировка на Диму разлетится по соцсетям, подключатся волонтеры со всего города («мы прочесывали подъезды, люки, в каждую яму заглядывали»).
Диму найдут в 4 утра субботы, в 15 километрах от дома, в посадке рядом с городским кладбищем — это 700 метров от Лямцинского шоссе, почти у взлетки аэродрома. Оперативников туда приведет Юрий Листьев.
— Если бы он не показал место, мальчика бы искали еще долго. Незнающий человек туда просто так не доберется, — объясняет официальный представитель подмосковного СКР Елена Фокина. — Листьева несколько раз опрашивали полицейские и следователи, он стал путаться, сбиваться…
— Вот прямо под моими окнами его и раскололи! — вспоминает сосед. — По телефону пробили — где он в последние дни находился.
Где именно — следователи пока не говорят. Но вот это уже установлено.
— По версии следствия, Листьев убил мальчика еще в четверг, 1 декабря. Со среды он пил и, кроме того, принимал наркотики. К амфетамину, по его же словам, Листьев пристрастился весной. В четверг, когда жена была на работе, отчим привез мальчика домой. Там он над ним надругался. После чего задушил руками. Избавившись от тела, Листьев бесцельно ездил по городу до утра, — прокомментировала представитель СКР Елены Фокиной.
… Когда Димку нашли, он лежал прямо на виду — на мерзлой земле. Только снегом припорошило. Первое неосознанное желание у нашедших было прикрыть мальчика, казалось, что он мерзнет…
Но Димке уже не холодно. И у него теперь столько игрушек, сколько он даже во сне не видел — вся могилка в игрушках, вот бы друзьям показать…
Только кружки с котом не хватает.
* Имя ребенка и фамилии изменены в соответствии с требованиями законодательства.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Насиловал отчим Диму постоянно или это случилось один раз, спьяну, будут выяснять эксперты. Я спросила следователей прямо: «А мать? Он могла знать — про убийство и молчать?» Мне тоже ответили прямо: «Версия была, проверили, отпала».
А теперь давайте вернемся к нашим пометкам на полях. Соседи, полиция, родственники, учителя, психологи… ВСЕ что-то видели, слышали, знали. Не спас — никто.
Я уже говорила: история на самом деле — банальность, затертая до дыр в кино для домохозяек и криминальной хронике. Вспомним Нижний Новгород, конец июля 2015-го. Психопат Олег Белов вырезал всю свою семью — жену и шестерых детей, родную мать. Он тоже бил, жена тоже бегала по соседям и милициям. Вспомним Орел — минувший ноябрь. 36-летнюю Яну Савчук посреди улицы избивает бывший сожитель Андрей Бочков, отсидевший за убийство. Яна вызывает полицию — Бочкова забирают. Проводят «профилактическую беседу», отпускают. Он возвращается — продолжает бить. Яна снова звонит 02.
— Больше не вызывайте, — отвечает ей участковая Наталья Башкатова.
— А если он меня убьет!?
— Не волнуйтесь — приедем, труп опишем…
И через несколько часов действительно приехали — описывать Янин труп.
— Такие случаи на каждом шагу, — подтверждает адвокат Ольга Гнездилова. — По разным данным, ежегодно от домашнего насилия в России погибает порядка 10 тысяч женщин. Мы сейчас ведем дело, где жена писала в полицию и прокуратуру, что муж ее избивает. Его опросили, он сказал — да, бью, потому что она «не слушается». Отпустили, вообще ничего не предъявив. А теперь женщина бесследно пропала. По всем признакам муж ее убил, хотя тело так и не нашли, а только остатки волос в доме. Эта проблема — системная. Нужны государственные механизмы помощи жертвам домашнего насилия — приюты, убежища, где можно получить помощь юриста и психолога. Нужно специальное обучение для полицейских — что на такие сигналы надо серьезно реагировать, что это их обязанность — вмешаться и предотвратить убийство или очередные побои. А работа МВД до сих пор завязана на показателях. Дела о домашнем насилии сложные. Наши женщины прощают своих тиранов, забирают заявления — дела разваливаются. А полицейских за это наказывают. Но беда в том, что «прощают» женщины не от большой любви, а из страха. Задача следователя — обеспечить жертве безопасность. Если потребуется — применить меры госзащиты. Но для этого нужно в корне перестроить приоритеты в правоохранительной системе.
Бывший следователь МВД Вячеслав Чуприн продолжает:
— Проблема ситуации в Домодедово даже шире. У нас в стране нет никакого надзора за ранее судимыми, как было в советское время. Систему УФМС вывели из МВД, и теперь участковый даже не знает, кто живет у него в районе. Чтобы пробить гражданина, нужно делать запрос в миграционную службу, ждать, пока ответят. А чтобы делать такой запрос — нужно основание, подозрение в правонарушении. И «пробивать» в итоге начинают, если рецидивист что-то опять натворил. Вот и получается так, что рядом с детьми спокойно оказываются даже педофилы.
В июле в Уголовный кодекс в статье о побоях появились важные, как считают наши эксперты, поправки. Там особенно прописали наказание за издевательства над близкими родственниками. Собственно, только за это теперь и грозит тюрьма (до двух лет). А если женщину на улице колотит чужой мужик — ему только административка: штраф до 30 тысяч, до 15 суток спецприемника. И вспомним Орел еще раз. Убийца Бочков для Яны Савчук как раз и был таким — чужим мужиком.
… В ближайшие дни в подмосковном Домодедово следователи предъявят Юрию Листьеву официальное обвинение. Ему грозит пожизненный срок. В камеру СИЗО он просит лезвие.
Комментариев нет:
Отправить комментарий